Сейчас Тамаре Калистратовой 85 лет, она живет в Ханты-Мансийске, воспитывает внуков и правнуков. Когда в 1941 году по Ленинграду ударил первый снаряд, ей было всего семь. Мирная жизнь семьи из 6 человек разделилась на до и после.
«Ленинград — мой город. Я родилась там, потеряла почти всех родных. Мама работала в госпитале прачкой, в 1941 ее не стало. Нам не сказали, как она погибла. Потом заболел и умер старший брат Шурик. Папу это подкосило. Тогда он работал в милиции и мог питаться в ведомственной столовой, откуда и приносил нам свой обед. Вскоре папа тоже занемог — двухстороннее воспаление легких и дизентерия. Умер в больнице, а перед этим еще сестра Таня умерла. Остались только мы с сестрой Лидкой», — вспоминает Тамара Николаевна.
Тамара Николаевна пропустила 8 эвакуаций — пряталась. После возвращения сестры из больницы в ноябре 1942-го они отправились на теплоходе в Сибирь. Новым пристанищем стал детдом под Тобольском. Здесь юная Тамара пошла в первый класс.
«За себя постоять в детдоме научилась. Нам там так говорили: прав — действуй, не прав — отойди в сторону. По этому правилу живу и по сей день. Если сопли распустить, то ничего не выхлопочешь. Так, в 16 лет написала письмо Сталину, чтобы нам в Эстонии квартиру дали. Мы в 1950-ом с сестрой туда уехали».
В 1944-ом сняли блокаду и сестры Селиверстовы (девичья фамилия) вернулись в Ленинград. Позже судьба занесла в Эстонию. Там Тамара Николаевна встретила мужа Виктора, тоже блокадника. Вместе они счастливо прожили почти 50 лет, много путешествовали, вырастили четверых детей. Но душа рвалась в Россию.
В 1990 году семья Калистратовых приехала в Ханты-Мансийск и решила остаться там навсегда. Через два года не стало мужа Тамары Николаевны. Сейчас у нее — 13 внуков и 11 правнуков.
В ее квартире собрана огромная коллекция кукол. Многие они раздала, прежде их было больше сотни.
Тамара Николаевна даже не вспоминает о возрасте — некогда. В прошлом году по ее инициативе и при поддержке правительства в Ханты-Мансийске появился памятник жертвам блокадного Ленинграда.
«Теперь мне есть, куда принести цветы. Для меня 27 января очень многое значит, собственно, как и для других блокадников, что живут на югорской земле», — сказала Тамара Николаевна.