С небом на связи

Как гражданский летчик стал священником и вдохнул жизнь в церковь-музей
«Старец Вадимий» – иронично сам себя называет священник. Такое шутливое прозвище любимому и очень самокритичному батюшке когда-то дали прихожане. Уж слишком требователен этот настоятель к самому себе и не терпит от других послушания. На днях исполнилось пять лет, как в единственной деревянной церкви Сургута создана община. Настоятелем стал бывший летчик и некогда командир воздушного судна Вадим Пономарев. И хоть сегодня это самый маленький храм города, здесь дружный и прогрессивный приход.   
С небес на землю
А причиной всему – прогрессивный настоятель. Священник впервые прочитал Евангелие уже лет в сорок. К знакомству с духовной литературой подтолкнули жизненные обстоятельства. А после в душе случился переворот, и летчик Вадим Пономарев впервые переступил порог храма. Это был Преображенский собор. Пришел осознанно. Сначала даже какое–то время «стоял на подсвечнике». Потом начал помогать священникам в алтаре.
– Один из священников мне как-то сказал про семинарию, потом другой. А я отшучивался, что у меня есть нормальная работа, которую люблю, и она меня любит, дома есть жена, дети, рыбка в аквариуме, кот. Зачем мне все это менять? – вспоминает иерей Вадим Пономарев. – Однажды в руки попала книга «Иллиотропион» митрополита Иоанна Тобольского. Она о том, как согласовать волю человеческую с волей Божьей и вообще понять ее. И я решил, что больше не буду сопротивляться, и поступил в семинарию.
Здесь началось самое удивительное. Было понятно, что выпускнику семинарии не светит «карьера» по службе. Пономарев учился экстернатом, а таких в те годы архиепископ Тобольский Димитрий не рукополагал в священники. Но упрямый летчик привык доводить все дела до конца.
И случилось невероятное – разделение Тобольско–Тюменской митрополии на три епархии. В Югре появился свой епископ. Странные обстоятельства происходили и на работе. Все помнят катастрофу, которая произошла на борту ТУ-154 первого января 2011 года.
– Вины авиакомпании в том пожаре не было. Но через год к нам приехала комиссия по сертификации и призналась, что их прислали закрыть нас. В этом же году головной офис авиакомпании в Сургуте закрыли, работать остался только филиал в Москве, – вспоминает теперь уже бывший летчик.
В это же время выпускника духовной семинарии рукоположили в дьяконы, но он еще продолжал работать в авиакомпании. Приходил на работу, как на кладбище. Тишина… Телефоны молчат. В офисе открыто было всего один-два кабинета на этаж. Эта атмосфера разрушения окончательно сподвигла его на кардинальные изменения в жизни. Так Вадим Пономарев пришел в Русскую Православную Церковь.
– Какое-то время я служил в Преображенском соборе, потом меня назначили настоятелем храма Всех святых в Земле Сибирской просиявших. Здесь был музей, он и сейчас есть, а мы просто арендуем часть помещения: алтарную часть и площадь под церковную лавку. В Преображенском соборе небольшая группа прихожан вокруг меня тогда сформировалась, они помогли все обустраивать на новом месте. Потом стали приходить местные жители. Но вот сейчас события здорово выбивают наш приход из колеи. Сначала у нас крышу ремонтировали почти полгода, и мы не совершали богослужения. Сейчас коронавирус… Все это работает на разрушение прихода.
Крупным планом
Сейчас в связи с эпидситуацией в деревянной церкви проводятся только онлайн–богослужения. А прихожане ходят по большей части в другие храмы или следят за службой через экраны мониторов. Без людей здесь совсем пусто. Но настоятель старается даже эти сложные времена использовать с пользой для верующих. Привык не подходить к делу формально. Его онлайн-службы живые. Вместе с камерой люди слышат певчих, священника и даже «заходят в алтарь».
– Я как-то сказал прихожанам: «Так жалко, что не могу вас всех ввести туда, в алтарь, чтобы вокруг меня встали и посмотрели, что же там происходит». А сейчас, когда возник коронавирус, появились большие возможности, словно неожиданно Господь подтолкнул. У нас была уникальная пасхальная служба, когда пономарь бегал с камерой на гироподвеске по храму и снимал все детали. Это было полное участие в службе, это здорово, было много отзывов. Кстати, наши первые трансляции набирали больше десяти тысяч просмотров. Мы не ограничивались трансляциями «вид сверху – вид спереди». Все важное показали крупным планом.  
Это главное, к чему все время стремится настоятель. Так небольшая деревянная церковь–музей стала первой, где в городе начали проводить образовательные, или миссионерские, литургии. Это когда помощники поясняют во время службы основные ее этапы.
– Миссионерские литургии долго готовились. Все продумывали: что, как показать и сказать людям. Перед первой такой литургией – в основном ее готовил Саша Радовский – просто собрали всех пономарей и пошагово перемещались по храму, объясняя: вот здесь мы вот это сделаем, а здесь – то. Старались, чтобы людям были понятны и слова, и все перемещения. Мне это напоминало летное обучение, когда инструктор берет маленький самолетик и с курсантами ходит и рассказывает, как подходить к развороту, какие операции сделать. У нас вместо самолетика был аналой.
Священник–коуч
На входе в храм на видном месте висит книга с названием «Нужна помощь». Любой желающий может оставить там запись о своей проблеме или, наоборот, – о желании чем–то помочь. Прихожане вообще сильны на выдумки. Когда началась самоизоляция, одну юбиляршу поздравляли, отправив ей подарок воздушными шарами на балкон.
– Чем меньше приход, тем легче какие-то традиции внедрить. Как обычно происходит: послужили, помолились и разбежались. Хотелось сломать эту систему. Поэтому мы у себя на приходе проводили чаепития, еще организовали школу для взрослых. Людям не хватает свободного общения со священником и обсуждения каких–то тем. На праздники у нас не то чтобы концерты, но какие–то стихи, песни готовим. У нас проводился рождественский фестиваль хоровых коллективов.
Приходу в этом году исполнилось всего пять лет. Конечно, коллектив не раз обновлялся. В последнее время в храм стало все больше приходить молодых семей. Из самых запоминающихся событий – совместное паломничество в Тобольск.
– Мы очень много увидели, хорошая была поездка. Помню, собрались перед отъездом чай пить группой 17 человек. Сели за стол и я, как коуч, начал задавать вопросы: что больше всего понравилось и, наоборот, какой был самый веселый и грустный момент и так далее. Каждый высказывался, и это нас так сплотило. Ехали в плацкарте. Вечером собрались вместе и стали петь, дело было после Пасхи. С нами ехали вахтовики. Они сначала на нас косились и хотели что-то достать из сумок, но рука так и не потянулась в закрома. Ребята трезвыми приехали в Сургут, – смеется священник.
Отец Вадим вообще часто улыбается и шутит. Много иронизирует. А свои проповеди всегда заканчивает открытым вопросом. Ответ не дает сознательно, чтобы каждый сам подумал. Не любит навязываться. О результатах своего труда тоже не распространяется.
– Ну они просто достаточно скромные и крохотные и невидимы даже мне. Это не собрание огромной приходской общины, которая строит храмы и совершает значимые социальные действия. Нет этого ничего. Может, из-за этого часто возникает мысль, что бьешься головой о стену и никакого толку. Насколько важно проводить людей из этой жизни? Быть рядом с ними в такой сложный момент? Уже не первый раз я оказываюсь последним, кого они видят в земной жизни, кто их причащает. Потом родственники пишут, что близким становится легче. Думаю, если хотя бы одному человеку стало легче, это хорошо.