Счастье прямо сейчас

Счастье – прямо сейчас
– Ураю повезло с тем, что в городе на постоянной основе представлен филиал окружного центра ремесел. Благодаря ему ведется изучение древнего искусства народа Конды, – признался мне на днях директор Культурно-исторического центра Алексей Примак. – Это настоящие подвижники, которые воссоздают ткачество, работают с металлом, керамикой и многим другим, делают гораздо богаче в культурном плане жизнь Урая. Мы рады, у нас есть такие партнеры, к которым всегда можно обратиться за профессиональной консультацией. Мы у них учимся, они закладывают в культуру города прочный фундамент для того, чтобы велась исследовательская работа и было что представить гостям города в дальнейшем. Это здорово. А сегодня они привезли в наш город невероятно высокого уровня событие, – отметил он.
В конце минувшей недели в Урае и в Силаве прошел XI Международный фестиваль ремесел коренных народов мира «Югра-2021». Как и в прошлом году, его едва не сорвала пандемия, но, когда принималось решение об антиковидных ограничениях, мастера, к примеру, из Карелии или Бурятии, были уже в пути. Поэтому его решили провести в комбинированном режиме. В итоге в фестивале участвовало около трехсот мастеров. Большинство прислало свои материалы дистанционно, в видеоформате, ну а тех, кто приехал, принял Урай и Силава.
Так, в субботу в Культурно-историческом центре прошла научно-практическая конференция, а после обеда в Силаве развернулись творческие площадки.
Пространства здесь оказалось достаточно, чтобы под кронами сосен разместить мастеров в отдалении друг от друга. Конечно, им недоставало общения с ценителями исконного аутентичного народного искусства. Но знакомство с творчеством своих коллег отчасти это компенсировало.
Ну а мне удалось познакомиться с некоторыми из них.
Так мое внимание привлек тутчан – меховой мешочек для рукоделия, символ достоинства мастерицы, и я познакомился с автором этой работы – Розой Наковой из Шурышкарского района.
– Поскольку наш Ямал – страна оленья, то я решила представить на фестиваль работы из оленьего меха, – говорит моя собеседница.
Училась мастерица искусству у родителей, которые жили в тундре. Первая работа, выполненная Розой, – кукла акань.
– Ее не шьют, а делают, сворачивая и закрепляя кусочки ткани, кожи или меха. Свою первую куколку я сделала лет в пять-шесть.
Акань каждая девочка ханты мастерила себе сама, дважды в год – весной и осенью, в сезон охоты на водоплавающих птиц – ведь основой для нее был клюв утки или гуся с прилегающей частью шкурки. А потом, когда девочка уже умела держать иголку, начинала шить для куколок одежду.
– Семья у нас была большая, мама постоянно шила на всех, и всегда оставались маленькие лоскутки. Я их собирала, конечно, спрашивая. И, глядя на нее, училась.
Вторая вещь – тоже из детства. Когда олененок маленький и совсем ручной, его можно отметить, сшив ему ошейник, – дескать, он твой, личный. А после оставались кусочки ткани с готовым орнаментом – как раз, чтобы нарядить акань.
По тому, как девочки изначально выбирали одежду для куклы, можно было судить об индивидуальных особенностях будущей мастерицы.
– Я впервые участвую в таком фестивале, – призналась другая моя собеседница, Любовь Бизина из Белоярского. – Поначалу отказывалась, но меня все уговаривали: съезди, посмотри. И я не пожалела. Очень много увидела и узнала, познакомилась с мастерами, посмотрела на их работы, прикоснулась к культуре самых разных народов.
– А что мастерите Вы?
– Всего по чуть-чуть: это и работа с берестой, и вязание, и шитье. А вот, например, сумочки из выделанной рыбьей кожи.
– Как так получается – уметь многое?
– У родителей научилась.
– Уметь многое заставляли сами условия жизни, – поддержала ее Татьяна Тарасова, приехавшая в Урай из поселка Сорум Белоярского района. – На Севере привозного почти ничего не было, и люди делали все: и посуду – из бересты и дерева, и обувь, даже ткань для рубашек сами ткали из крапивы. Разве что соболиные шкурки меняли на бисер и нитки, чтобы украсить одежду. Все материалы были естественные, природные. Родители научили нас, и мы продолжаем этим заниматься.
– Даже сейчас, когда все можно купить?
– Мы занимаемся всем этим потому, что понимаем – нам нужно сохранить свою культуру и передать ее следующему поколению.
– Детям это интересно?
– Конечно. Мы ведь не только мастерим, у нас есть своя фольклорная группа. Мы и поем, и танцуем.
– Если есть счастье, то оно есть прямо сейчас, – признался председатель жюри фестиваля, профессор МГУ им. Ломоносова и МПГУ Владимир Кошаев. – Невероятный праздник, невероятное место, невероятный гений места, невероятная Конда, невероятные мастера, невероятная, замечательная принимающая сторона…
Здесь, в Силаве, получилась такая огромная экспозиция, воссоединенная с лесом, с водой, с Кондой. И в центре – человек, взращенный в этой среде, преобразующий мир по законам собственной антропологии, собственных представлений о красоте, технологической эстетике, этике самого внутреннего содержания ремесла, – отметил он. – Понимаете, сегодня искусство все чаще превращается в отрицание этических истин. Поэтому так важно восстановление гигантского наследия, уходящего в архетипическую модель наших представлений о том, как устроен мир. Здесь же как раз происходит возврат к постулированию базовых вещей.
– Какую роль играет народное искусство и каково его место в нашей жизни? – спросил его.
– До 1991 года государство держало в своих руках базовые координаты, моделирующие некую этическую программу – это и уважение к человеку, и идея «светлого будущего». Потом все исчезло, этим сейчас никто не занимается, и люди вынуждены искать то, на что им можно опереться. А опираться можно на нашу историю, культуру, восстанавливая тем самым этические основы.
Это трудный большой поиск. Причем он должен стать государственным проектом. На региональном уровне, скажем, есть поддержка – в Югре, а в каких-то регионах этого нет. И это проседание обусловлено еще и тем, что нет государственного регулирования. Но для того чтобы оно появилось, нужна академическая база и понимание моделей, которые могут быть ориентированы на воспитание.
Я общался с коллегами из Российской академии образования, и мы решили этот вопрос вынести на отдельное обсуждение. Я думаю, конференция на тему «Воспитание средствами искусства. Академические стратегии и модели. Художественное воспитание и образование» обязательно состоится.
– То есть такой глобальный проект, в обязательной связке с системой образования, на государственном уровне возможен?
– Конечно! Минобразования – тогда это был еще Гос-комвуз – в 1993 году утвердило межвузовскую программу «Народная художественная культура в проблемах знания, образования, творческой практики и производства».
Это был системный проект, в котором участвовало порядка полутора десятков вузов. И мне, молодому выпускнику Строгановской аспирантуры, поручили курировать их взаимосвязь. После этого были другие проекты, которые и до сегодняшнего дня продолжаются.
Но этого недостаточно. Не хватает общегосударственной стратегии, о чем мы, наверное, будем говорить. Или хотя бы пытаться.
– Фестиваль, пусть и в таком гибридном формате – заочно-очном, объединил множество людей, которые вкладывают душу в свое ремесло, исследуют, выискивают в запасниках музеев те исконные, корневые предметы и изделия, служащие им основой для дальнейшей работы, – отметила, подводя итоги, директор фестиваля, директор окружного Центра народных художественных промыслов и ремесел Ольга Бубновене. – Важно, что мы создали еще и научную площадку, проведя конференции.
Мастер новой формации – еще и исследователь, и практик, и педагог. Триединство заложено в основе всего, и фестиваль дает нам понимание, как он сегодня представлен, чем занимается. Соответственно у нас будет выстроена резолюция, которая в дальнейшем может повлиять на законодательную базу регионов. Нам нужно укрепить позиции народного искусства и обратить на него внимание государства – не просто декларативно, а сформулировав программы поддержки.
Следующий год планируется объявить Годом народного искусства, – отметила она. – И уже сейчас мы готовим проекты, обсуждаем позиции, которые должны войти в новую версию закона о народно-художественных промыслах.