Капитан своей судьбы

Капитан своей судьбы
История о семейных ценностях, спорте и любви
Егору Зайцеву 16 лет, но он мало похож на обычного подростка. Сосредоточенный, спокойный, надежный и волевой парень никогда не говорит лишних слов – предпочитает действие. Мало кто знает, но вся его жизнь – сплошная борьба. Егор родился с редким заболеванием – артрогрипозом. На вопросы его мамы Елены о будущем ребенка врачи отводили глаза в сторону...
Задумывая этот материал, мы хотели рассказать о капитане детско–юношеской команды «Мамонтята Югры», который добился немалых высот в спорте. Но вышло так, что рассказ получился о родителях детей с инвалидностью в Югре и их детях. Радостях и горестях, победах и поражениях.

Скрытая сила

– Елена, до рождения Егора вы 24–летняя студентка Московского государственного университета экономики, статистики и информатики. У вас есть любимый муж. Вы ожидали, что у вас родится особенный ребенок?
– Нет, это стало полной неожиданностью. До родов мы делали немало платных анализов – все было хорошо, ребенок был долгожданным первенцем. Когда медсестры принесли его… Первой мыслью было, что это какая–то ошибка. Нам с мужем посоветовали подать в суд на больницу, а мы решили, что тратить энергию и силы в никуда – слишком большая роскошь. Они нужны были нашему ребенку.

– Из роддома Егор уехал сразу в отделение травматологии и ортопедии Сургутской клинической травматологической больницы. То, что он попал к одному из ведущих ортопедов–травматологов Югры Виктору Овчарову, было удачей?
– Безусловно. Помню, когда он впервые осмотрел Егора, я поняла, что сын в надежных руках. Все эти годы Виктор Иванович вел нас, оперировал восемь раз, чтобы в итоге добиться главного – Егор смог ходить. Но, конечно, в реабилитации особенных детей большую роль играют родители. Я решила отложить мечты о юриспруденции и посвятила себя сыну. А муж Олег работал водителем автобуса, чтобы нас содержать.

– Когда оперировали Егора, у него выявилась аллергия на обезболивающие, даже наркотические, ему пришлось терпеть адскую боль неделями, месяцами... Как это отразилось на нем и на вас?
– Мы в семье придерживаемся философии, что все проходит. Все плохое, как сон, было и прошло. Теперь все хорошо и, кажется, что так было всегда. Нужно уметь отпускать прошлое, иначе ничего не получится. Егор рос немногословным, но с хорошим чувством юмора, это, наверное, у него от меня. Он совсем не комплексует из–за своей косолапости, что люди на него по–другому смотрят. Мы его никогда не учили быть лидером. Он таким родился, за ним всегда тянулись другие дети и брали с него пример. Что касается перенесенной боли, то где–то в глубине души думаю, у него она засела и периодически выражается в агрессии. Когда он проигрывает, бывает, он может нагрубить, закрыться. Но это тоже нормальное поведение для подростка. Сложно судить, что у него в душе, но, думаю, все не так просто.

– Спустя шесть лет после рождения Егора в вашей семье появился совершенно здоровый сын Никита. Как старший воспринял его появление?
– Он очень хотел брата. Маленький Егор часто говорил, что ему скучно и ему нужен младший брат. Он всегда заботился о нем, опекал. Но однажды, когда ему было 14 лет, спросил у меня, почему он родился особенным, а его брат совершенно здоровым. Я ответила, что, вероятно, так было угодно Богу. Что он дает испытания для людей по их внутренним силам, чтобы они их преодолевали и становились лучше. И, видимо, в нем скрыто много сил. Я верю, Егор еще себя проявит.

Единый организм

– В 14 лет Егор под руководством тренера Натальи Афаневич стал бронзовым призером первенства России по плаванию среди лиц с поражением опорно–двигательного аппарата. До этого он пять лет занимался в сургутском клубе «Мечта», вошел в сборную города, а затем в сборную округа. Как ваш сын попал в следж–хоккей?
– В сентябре 2019 года нам позвонили из Центра адаптивного спорта Югры и предложили поучаствовать в программе «Наши сани едут сами». Честно говоря, Егору идея играть в следж–хоккей не понравилась – это командная игра, а он, мол, одиночка, отвечает только за себя – зачем брать лишнюю ответственность. Но в итоге я его уговорила пойти посмотреть. Ведь хоккей – спорт настоящих мужчин. Мы пришли. Егор сел в сани и… поехал. Все ахнули. Такое бывает очень редко. А на своих первых соревнованиях, спустя всего месяц после тренировок, на фестивале детской следж–хоккейной лиги в Сочи Егор забросил 36 шайб за турнир, став лучшим бомбардиром года в дивизионе новичков.

– Детско–юношеская команда «Мамонтята Югры» состоит из сургутян и ребят из Ханты–Мансийска. Недавно был смотр ребят из Нефтеюганска. Как удается тренерам маневрировать и что собой представляют тренировки?
– Три раза в неделю сургутские следж–хоккеисты занимаются в «Олимпийце». Спорткомплексов в Сургуте катастрофически не хватает, особенно мало ледовых площадок. Все расписание льда забито под завязку. Из трех занятий на льду у нас лишь два можно считать полноценными: они идут на всем поле, а третье занятие – на половине. По сути, дети не могут даже разогнаться и отрабатывают только броски по воротам, какие–то обводки… Четвертая тренировка происходит «на суше» в Центре адаптивного спорта. Ребята занимаются общей физической подготовкой, тягают железо, работают на тренажерах. Помимо этого Егор несколько раз в неделю занимается в бассейне. Мы решили, что важно развиваться всесторонне.

– Дети практически сразу избрали Егора капитаном команды «Мамонтята Югры». Расскажите о микроклимате в коллективе и о том, как родители игроков общаются между собой.
– Мамы и папы детей с инвалидностью и особенностями развития обычно держатся вместе с самого начала. Наши дети ходили в один детский сад, часто были на одних и тех же курсах реабилитации, занимались в сургутском спортивно–физкультурном клубе «Мечта». Однако до создания детской следж–хоккейной команды все они были разобщены. Сейчас это единый организм. Егор один из самых старших ребят, ему 16 лет, и он старается подавать другим ребятам пример. Он хорошо учится – сейчас в 9 классе в школе №22, мечтает поступить в этом году в Югорский колледж–интернат на отделение адаптивной физической культуры, чтобы стать детским тренером по следж–хоккею. Конечно, здесь играет большую роль и то, что по сравнению с другими игроками у Егора практически здоровый верх, и он своей игрой как бы подтягивает других ребят с ДЦП на свой уровень.

Смена для сборной

– На соревнованиях «Мамонтята Югры» часто сталкиваются с более сильным и здоровым соперником. Как дети переживают то, что они порой чисто физически в чем–то уступают другим детям на льду?
– Тяжело. Для общества все дети с инвалидностью одинаковые, но на самом есть большая разница. Например, легкая степень детского церебрального паралича у ребенка или тяжелая. В легкой форме ДЦП ребенок практически не отличается от здорового: он ходит, сам себя обслуживает, у него полностью сохранный интеллект. Тяжелая форма ДЦП – это зачастую ментальные нарушения, это передвижение только на инвалидной коляске и так далее. В команде «Мамонтята Югры» подавляющее количество игроков – дети с серьезными нарушениями опорно–двигательного аппарата. И, когда они чисто физически проигрывают команде, где практически все такие, как Егор, дети осознают, что им не хватает физики. Сядут, поплачут на скамейке, но снова идут на лед...

– Потому что только на льду большинство детей обретают свободу передвижения и забывают о том, что они немного другие?
– Да. В этом мы и наши дети видим чудо. Мы очень благодарны Центру адаптивного спорта Югры, президенту следж–хоккейного клуба «Югры» сенатору Эдуарду Исакову, который много лет продвигал идею развития в округе детского следж–хоккея, в том числе на территории Сургута, и получил поддержку губернатора Югры Натальи Комаровой. Знаем, что Эдуард Владимирович на всероссийском уровне сейчас добивается организации первенства России по следж–хоккею, чтобы готовить смену для взрослой сборной России. И это здорово. Потому что это путь на Паралимпийские игры.

– Знаем, что Егора уже вызывали на сборы в следж–хоккейный клуб «Югра». Как ему тренировалось среди взрослых мужчин?
– Непросто. У Егора в силу особенностей артрогрипоза не сгибается до конца рука в локте. Чтобы забивать шайбы, он держит клюшку под определенным углом. Однако для него стало большим достижением то, что за два года он с детских саней, где два широких лезвия, пересел на болид-баллистику – сани с одним лезвием. На них очень сложно держать равновесие, но они более маневренные и у них очень высокая скорость скольжения. Во время пандемии ни взрослая, ни детская команды не играли на льду, но постоянно занимались дома с гантелями, штангами. Было сложно, но тренеры каждый день вели уроки онлайн, мотивировали ребят. И сейчас я вижу, что у сына стали вырисовываться мощный торс и шея. Егор все время замотивирован на спорт и прогресс.

– Касательно тренеров. У «Мамонтят Югры» в Сургуте очень молодой тренер Михаил Попов – ему всего 25 лет, вашему инструктору по спорту Александру Антонову столько же. Как им удается выстраивать отношения с детьми и строгие ли они?
– На мой взгляд, они слишком добрые (смеется). В феврале 2021 года мы ездили в Красноярск на межрегиональный турнир по следж–хоккею «Енисейский лед». Тренеры одной из команд соперников все время кричали на детей, были на нервах, переживали. Их было слышно на весь ледовый дворец. Наши в этом плане спокойные. Если ребенок где–то недоработал, то тренер ему после игры просто говорит: «С тебя 50–70 отжиманий. Отсчет пошел». И дети слушаются. А если серьезно – нам очень повезло с тренерами. Они молодые, но очень любят хоккей и детей. Это важно – любить свою работу и гореть игрой.

Постскриптум

– Каждый матч, каждую тренировку вы повсюду сопровождаете Егора и команду. Отдаете все свои силы, время и возможности. Когда Егор поступит в колледж и уедет из Сургута в Ханты–Мансийск, что будете делать?
– Наверное, пойду работать. За время, что я сидела с детьми, я поняла, что юриспруденция – это не мое и надо как–то расти в профессиональном плане, не забывать о своем личностном росте, своих мечтах. Я получила второе высшее образование заочно и буквально в этом месяце стану инженером автотранспорта. Я ни о чем не жалею. У меня прекрасные сыновья, которые стоят друг за друга горой, у меня любящий муж. Я счастливая женщина. Моя девичья фамилия – Сибиберт. Это греко–болгарская фамилия, означающая «любимая Богом». Я думаю, это на самом деле так.

Екатерина Лосецкая, фото из архива семьи Зайцевых