Мы в такие шагали дали

Судьба избирательна, когда балует своих героев славой. Вот и о путешественнике Фёдоре Конюхове репортёры пишут регулярно газетные статьи и снимают телевизионные репортажи. Мы в курсе планов на будущее, которые  строит этот отважный человек, знаем  и где он сейчас странствует. Однако на свете немало живёт храбрых и отчаянных людей, способных на месяцы и даже годы отставить блага цивилизации ради сложной экспедиции. Эти смельчаки живут рядом с нами, ходят по тем же улицам. Мы разве что не подозреваем об их земных подвигах во имя географических открытий. А когда узнаём, то ловим себя на мысли: капитан Грант  и поныне  актуален, а Великие географические открытия всё также стоят на повестке дня и историей ещё не стали .
Вся сознательная жизнь Валерия Нестерова связана с  радио. Он и  бизнесом занимается, связанным с продажей навигационного оборудования. Клиентами его фирмы являются геологи и нефтяники, работающие на огромных пространствах Югры и Ямала. Радио востребовано  в наш электронный век, и часто оно оказывается даже надёжней Интернета  или спутниковой связи. Впрочем, радио – это только одна страсть нашего героя, другое его увлечение –  дальние странствия. Интересы  переплетены в его жизни и дополняют один другого.
В Излучинске у Валерия Нестерова действует собственная радиостанция. Отсюда он общается с  такими же увлеченными, как и он, людьми со всего мира, принимает у себя  отечественные  соревнования по любительской радиосвязи. К слову же, он первым в России зарегистрировал в земельном комитете радиолюбительскую мачту  с радиолюбительской антенной.
Валерий Викторович является вице-президентом Союза радиолюбителей России по Ханты-Мансийскому округу-Югре, руководителем Нижневартовского регионального отделения Русского географического общества.  Заслуги его отмечены званием «Почётный радист Российской Федерации», он имеет спортивный разряд по любительской радиосвязи.
Пять лет назад наша газета публиковала о нём большой материал. С той поры  Валерий Несеров несколько раз побывал в неизведанных землях. О них и рассказал он нам. Начали беседу о камне, привезённом по осени с реки Сабун, что в природном парке «Сибирские Увалы». У находки, уверен наш герой, метеоритное происхождение...
…– Первым делом, когда привёз её в город, сразу отправился на кафедру географии Нижневартовского университета, к её преподавателю Сергею Коркину. По его просьбе я часто снимаю показания с датчиков, установленных им и его студентами в природном парке, делаю съемки на местности. Исследовав камень, пришли к выводу, что так может быть оплавлен только кусочек метеорита, и образцы, подобные ему, встречаются на плато Путорана, на Таймыре. Геологи в Москве, к которым направили этот образец, не согласились с нами: камень из тайги,  по их мнению,  имеет земное происхождение. Думаю, что неверно такое заключение, а потому решили с Сергеем: отправим наш камень учёным из Томска, Екатеринбурга. Посмотрим, какой вердикт  вынесут они.  
– В тех местах  вы ведь часто бываете?
– Переход на лодке совершаю  туда ежегодно и, как правило, в одиночку. За многие годы изучил уже и верховье Ваха, и  его притоки. Поскольку в этих местах находится природный парк «Сибирские Увалы», то попутно делаю наблюдения по заданию нижневартовских географов. Прерванную радиосвязь  восстанавливаю время от времени  уже по просьбе руководства «Сибирских Увалов».
Места эти таят много загадок для исследователей. Интересно там, например, озеро, вытянутое в один километр в длину и в пять – в ширину. Сергей Коркин, как специалист, считает, что на этом месте мог упасть метеорит и только после него образовавшаяся воронка  заполнилась водой. Те немногие ученые, что бывали в этой части района, находили кости мамонта. Эти земли мало исследованы и археологами. Мне попадались  там городища  древних обитателей. На тех немногих раскопках, что проводились в конце 60-начале 70-х,  найдены фрагменты керамических изделий, их  можно условно отнести к шумерской культуре. Томский археолог Георгий Сидоров, бывавший в Среднем Приобьем и в соседних с ним районах Ямала, даже гипотезу по этому поводу разработал. Учёные пришли к мнению, что до прихода  угорских племён здесь жили представители иной культуры, не схожей с ними ни  по языку, ни по антропологическому типу.  Видимо, многие  тайны  эти труднодоступные места и дальше будут хранить,  очень дорого пока что направлять сюда научные экспедиции.  
– С верховьев Ваха вы идёте дальше на восток, к Енисею. Почему такой маршрут Вам интересен?
¬– Считается, что сама Екатерина II задумывалась о строительстве водного пути, соединявшего притоки Оби и Енисея. С этой целью экспедиции, снаряжавшиеся в этом направлении, изучали местность, собирали информацию о ней. Так возникло несколько вариантов пути:  по реке Таз, по  её притокам, и далее, через волок, к притокам Енисея, к Туруханску;  по правым притокам, что  на Средней  Оби, через волоки и – к  притокам Енисея.
В конечном счёте царское правительство приняло решение о строительстве канала, который бы соединял обский приток Кеть и енисейский –  Кас. В пользу  этого строительства сыграл тот факт, что здесь месторождения болотной руды. Канал начал действовать в 90-е годы XIX  века, однако расширению его и развитию помешали строительство железной дороги через Сибирь и начавшаяся вскоре Гражданская война. Я, кстати, встречал человека из числа старожилов, который помнил, как в 1942 году, когда  он был ещё маленьким,  по каналу провели из Енисея в Обь три колёсных парохода и один катер, как подрезали закрылки у этих кораблей, чтобы те могли пройти.  Это был последний проход судов в истории канала.
В последние два десятилетия в эти места устремились туристы-экстремалы, появлением своим они нарушили  ход неспешной жизни  староверов, проживавших на заимках вблизи канала. Назойливость пришлых людей привела к тому, что старожилы стали покидать эти места. Так уехал Фёдор Королёв, живший у шлюза Марьина Грива, я  останавливался у него по пути,  помогал с ремонтом  в его небольшом хозяйстве.
Канал этот сильно обмелел и  на некотрых его участках стало небезопасно перемещаться. Так, глубина на озере Водораздельном  ныне от силы составляет 20 см, дно же его я не мог  нащупать  палкой, длина которой составляет 12 метров. На этом озере как-то застрял один француз, две недели он не мог выбраться  из этих мест на своей байдарке. Если для людей проблематично стало перемещаться по старому каналу, то бобры, с недавних пор,  там  вольготно себя чувствуют.
За то время, что совершаю подобные экспедиции, я уже побывал на реке Таз,  где археологи ещё полвека назад провели первые раскопки на месте средневекового сибирского города Мангазеи. Попадались там крестообразные зарубки, сделанные на лиственницах. В суровых условиях Севера они сохранились, разве что подступиться теперь непросто к деревьям через завалы из веток и стволов. Очевидно, что поморы и промышленники,  отправлявшиеся  на восток, делали пометки в тех местах, где волокли  свои кочи к енисейским протокам. Двенадцать зарубок – это значит: шли двенадцать дней, три зарубки – три дня. В окрестностях бывшей Мангазеи я пытался отыскать городища на месте острогов, потому что считаю: не мог столь крупный купеческий  город обходиться без факторий, которые бы обеспечивали его всем необходимым для жизни и ведения торговли. Подобные предположения встречал в исследованиях  по истории. Однако поиски мои были безрезультатны.  
За поисками  пути  к Енисею я даже отыскал исток  Ваха, установил там  флаг России и памятный знак, а также оставил там на дереве флэшку, на которой собраны уникальные фотоснимки, сделанные во время путешествий к верховью реки. Для тех странников, что  проберутся к истоку,  повесил памятку со сведениями об общей длине реки, а они разнятся в справочной литературе и в Википедии. Согласно моей методике  расчёта, это расстояние  только  от вахтового посёлка  Белорусский до истока реки Малый Вах составляет 975 км, а этот приток считается самым дальним.
В 2010 году, когда впервые дошли сюда с напарником, мы спилили на пути 273 завала, пробираться через них и дальше нам  пришлось  уже в 2011 году, когда направлялся к енисейскому притоку Сым. От  истока Малого Ваха до Сыма по прямой  каких-то 7 километров, это расстояние я в одиночку прошёл за 21 день. Тащил с собой  лодку с мотором  общим  весом в 150 кг,  канистры, в которые залил  70 кг бензина. Бывало, что рюкзаки сначала перетаскивал, потом возвращался назад за другой поклажей. И так – несколько раз. Шёл в начале июня, в эту пору зарядили дожди,  когда прекращались они, то лес оказывался во власти гнуса. У народа ханты места эти считаются проклятыми: здесь практически не водится  дичи, а рыба мелкая.
Но терпение моё было вознаграждено. И я продолжил своё путешествие уже по енисейскому притоку. Те места разительно отличаются от наших,  сама природа будто бы обозначила условную границу Югры и Красноярского края: у нас болота и песочные берега у рек, там уже – каменистая почва, а берега рек высокие и глинистые. Различия будто бы читаются и на цвет, и на вкус.  
Через 100—150  км  сплава по реке Сым причалил к заимке старовера Килина. Он и его большая семья, в которой семеро ребятишек, живут в гармонии с природой, сами себя обеспечивают продуктами питания. Выращивают овощи в теплицах, сажают картофель. Охотятся на дичь. Зайцы разве что  на заимку  к ним не забегают. Диких уток Килины и вовсе приручили: птицы обитают у них в  огороде, можно подойти к  их стае, взять яиц, оставленных несушками. А если нужно  птицу на суп, то, пожалуйста, вот она, чуть ли не руками её можно  взять.
Пока ждали бензина из Енисейска, чтобы был у меня запас горючего для обратного  пути, я помог Килиным установить спутниковую тарелку. Его семья не отгораживается от мира, выходит в Интернет. Написали  недавно, что надо бы починить им связь,  ждут  к себе в гости.
К слову же, не только староверы стремятся к такому отшельничеству, встречал в ходе путешествия по енисейским притокам многих состоятельных людей, которым нравится вот так, вдали от цивилизации, проводить свой отдых.
В этом году собираюсь идти от истока Малого Ваха до реки Елогуй, она находится севернее  реки Сым и расстояние между самыми близкими их участками составляет 8-10 км. Наверняка  буду первопроходцем и в этих местах, поскольку, как понял,  там прежде не ступала нога человека. Хотел бы спуститься по этому енисейскому притоку и побывать в селе Келлог, где живут кеты, малочисленный и исчезающий ныне народ.
– Вы совершали переход по рекам от Байкала до Нижневартовска. Расскажите об этой экспедиции.
– Идея об этом путешествии возникла в 2007 году. Обсудили её с известным у нас путешественником, врачом, писателем Валерием Михайловским. Решили посвятить её памяти новоаганца (фамилия его), который ещё 1976 году прошёл путь по рекам от Нижневартовска до Байкала. О нём много рассказывал мой новоаганский друг Петр Третьяков, говорил, что сохранились дневники того путешествия и даже есть карта странствия, расчерченная на кальке. Так на 2008 мы запланировали путешествие, посвящённое памяти этого смелого и отчаянного человека. Только решили проделать свой путь наоборот. Вышли на лодках в районе  посёлка Листвянка, где начало своё берет Ангара, дойдя же до острова Ольхон, переправились до Ангары по суше, и пошли вниз по реке. У гидроэлектростанций в Усть-Илимске и Братске лодку приходилось перевозить по суше. Так дошли до мест, ныне попавших в зону затопления Богучанской ГЭС.
Ангара – река коварная, немало там высоких порогов, не зная их, можно попасть в водоворот и перевернуться вместе с лодкой. На некоторых таких участках приходилось снимать мотор  и  держать лодку на вёслах. Некоторые пороги проходили  теми берегами, где местные не решаются преодолевать реку. В итоге напоролись на топляк и прорвали лодку. Когда чинили её на берегу, подошли местные мужики и предложили купить недорого добротную  лодку. Объяснили: не понадобится она здесь после того, как  места затопит Богучанское водохранилище, а сдавать её в металлолом жалко. В тех местах нас остановили сотрудники местного рыбнадзора, нельзя было в ту пору ходить по реке на моторе: рыба нерестилась. Не могли они нам поверить, что с Байкала идём в Нижневартовск. Но вроде всё обошлось, не стали задерживать нас.  
Ангара, когда ближе течёт Енисею, уже спокойная и величавая. Виды там очень красивые. По Енисею и по Обь-Енисейскому каналу дошли мы привычным путём  до Оби.
– Вы  бывали на месте географического центра СССР, которое  находится на территории Нижневартовского района. Как это проходило?
– На этом месте я побывал дважды, оно находится недалеко от заброшенной хантыйской деревни Красный Север. В первый раз снарядил туда экспедицию в 2005 году и посвятил её 60-летию Великой Победы. Отправились  со знаменитой вертолётчицей Людмилой Кошиль, она ещё в 1974 году доставила  туда экспедицию, организованную журналом «Турист».  Несколько в стороне от места посадки, на незаболоченном участке земли, те путешественники  установили  символическую титановую стелу в виде красной звезды. Она и сейчас там находится.
В 2006 году год  мы отправились  в составе преподавателей географического факультета во главе с Феликсом Рянским. Долго не могли договориться об аренде вертолёта, но как-то нашли общий язык с авиаторами. Совершили за один день посадку  в месте географического центра СССР, а также в месте, который Дмитрий Менделеев рассчитал как центр Российской империи, оно находится уже на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. И там и там установили символические знаки, сфотографировались на их фоне. Я выходил на радиосвязь, пообщались в этот момент с Олегом Неручевым, который побывал на месте географического центра СССР в 1974 году. Теперь он живёт в Южной Африке, снаряжает антарктические экспедиции. Сам время от времени выбирается на шестой континент и уже оттуда, с полярной  станции, выходит в радиоэфир.
Место географического центра СССР находится на болоте, а вблизи него живёт на стойбище семья Прасиных. Завидев наш вертолёт, они поспешили к нам на оленях. Илья, глава стойбища, вспомнил, как они с отцом они в 1974 году  подходили к вертолету. Отцу тогда было 50, а Илье – 30. Спустя двадцать лет уже Илья отметил полувековой  юбилей. Уже  не было отца в живых. К гостям  в этот день подошли сыновья Ильи – Кирилл и Данила, а также его сестра   Ксения, она привезла даже оленя в подарок.
– Помимо странствий по Сибири Вы и в северные широты выбираетесь. А там где путешествовали в последнее время?
–  В 2016 году я участвовал в экспедиции «Великий Северный путь». Начальным пунктом её стал Новый Уренгой, а конечным  – чукотский город Певек. Вышли 23 февраля, а уже 6 мая были на Чукотке. Шли на двух новых вездеходах, их как раз испытывали в условиях Арктики. Изобретатель их Николай Никульшин  был в составе  экспедиции. С нами был также Владимир  Чуков, единственный в мире человек, который четырежды ходил на Северный полюс. В Тикси присоединился ещё один человек. В тех местах, как оказалось, он побывал спустя тридцать лет, в избушке на одном из северных островов  он  даже увидел фотоснимок, оставленный в память о своём первом путешествии на Север.
Моей задачей было –общение с радиолюбителями. Для них я открыл двенадцать островов, прежде с них никто не выходил в эфир. Я был первым радиолюбителем в мире, который отправил в эфир позывные с острова Колчака, ажиотаж был по этому поводу, за одни сутки – более  одной тысячи сеансов связи.
В ходе экспедиции шли  по льду Карского моря, по берегу Таймыра, по морю Лаптевых. Один раз чуть не попали под многометровую морскую волну,  успели выскочить из-под неё в последний момент и остались целы.
Мы  делали остановки в очень интересных местах, фотографировались там, конечно же, я выходил в это время в радиоэфир. Так побывали на маяке у мыса Челюскина, самой северной точке Евразии. Делали остановку на  научной станции, финансируемой из Германии: трудятся на ней наши соотечественники, оборудование же там такое, о каком мы могли бы только мечтать. Попадались брошенные лагеря ГУЛАГА, находили кости мамонтов, оказывались у городищ древних людей. Много встречалось на пути покинутых полярных баз, к чести последних их обитателей, они оставили после себя немало бензина и солярки в бочках. Горючее, доставленное сюда в советское время, оказалось на поверку лучше современного. Посёлок Диксон приятно удивил тем, что стал возрождаться к жизни: стал вновь осваиваться  Северный морской путь, востребованной стала и одна из главных его баз.
Народ на Крайнем Севере везде проявлял гостеприимство: когда приехали в деревню  под Хатангой, глава местной администрации сразу же распорядился, чтобы  дали в дорогу пару мешков мороженой рыбы. Якут, с которым  позже повстречались,  не хотел даже слышать, чтобы ушли от него с пустыми руками: до ближайшего населенного пункта отсюда не меньше 500 километров, говорил он, и моя провизия  не будет лишней.

В сентябре  2018 года в составе ещё одной экспедиции я побывал на острове Виктория, он расположен вблизи архипелага Шпицберген, но принадлежит Российской Федерации. В советское время там действовали полярная научная станция и воинская часть, ученые и военные покинули эти места ещё 29 лет назад и, похоже, никто с той поры там  не высаживался.
Организатором путешествия выступило отделение Русского  географического общества на Ямале. Предполагалось, что в ходе  экспедиции  проведём сеансы радиосвязи. Мало кто вообще бывал на острове, а тут такая  возможность – ступить на его землю. Помимо меня, были радиолюбители из Тарко-Сале, Новосибирска, Петропавловска-Камчатского.
В Мурманске для экспедиции арендовали яхту, загрузили её, что называется, под завязку радиотехникой, тонны две было её, не меньше. До Виктории шли десять дней. Никаких  строений, которые бы остались после ухода с острова людей, на острове не осталось. Потому развернули на берегу палатку.
Сразу же к нам проявили  интерес  обитатели этих мест – моржи и  белые медведи. Их там несколько сотен на острове. Очевидно было, что не видели они до сей поры человека и полагали, что нами могут позавтракать или пообедать. Белые медведи  не боялись ружейных выстрелов и  света сигнальных ракет. Единственное, чем могли мы их отогнать от лагеря, это  звуком кувалды, прикреплённой к бочке.
В течение первого дня моржи перегруппировались и разместились своим лежбищем у берега перед нашей палаткой. Медведи, от которых  они спасались, обложили нас с другой стороны палатки. В таких рискованных условиях  мы выходили в радиоэфир, дежурили у приёмника сутки напролёт, сменяя друг друга.
На четвёртый день мы эвакуировались с  острова. Не обошлось без приключений. Моржи так и кружили вокруг нашей лодки, норовя, наверное, нас порвать на прощанье. Один из них всё-таки проткнул нашу лодку мощным бивнем.
Всё то время, что находились на острове, там стояли туманы, было очень влажно. В день, когда отправились в обратный путь, ударили первые морозы, и так по «салу», лавируя между небольших льдин, вырвались в открытое море.
Сразу же попали в сильный шторм, яхту  швыряло с волны на волну, а волны эти были многометровые. Многие из нас с трудом переносили качку, кто-то и вовсе только лежал, лелея мечту о скорой высадке на берег. Ничего в этот момент  не хотелось: ни есть, ни пить.
–  Мы всё время говорим  о вашем увлечении любительской радиосвязью и радиоспортом. Скажите честно: молодёжи это интересно сегодня?
– Хотелось бы большего внимания со стороны подрастающего поколения. Большая его часть, не представляет теперь жизни без гаджетов и общения в Интернете. И тем не менее, есть молодые люди, которые узнают о радиоспорте, проявляют к нему интерес, приходят, сдают первый свой экзамен на любителя радиосвязи и получают свой первый в жизни радиопозывной. Невозможно передать того удовольствия, когда в эфире слышишь свой  голос, облетевший за несколько секунд вокруг земли вместе с радиосигналом или отражённый  от поверхности Луны. А если  слышишь первых своих собеседников и ведёшь свой первый с ними разговор– это вообще событие в жизни.  
Общаясь с  молодежью, которая  интересуется радиосвязью, вспоминаю в этот момент и себя в их годы. Свой первый радиоприёмник я собрал, когда мне было десять лет. Радиосигнал, отправленный  с него, вычислили  и ко мне домой пришли милиционеры. Они долго не могли поверить, что это я собрал передающее устройство, а не старший брат. С радио я  потом и жизнь связал, устроившись на военный завод в родном  городке Балаклея, что под Харьковом. Отслужив в армии и приехав  на Север в середине 80-х,  опять-таки нашёл своё место в жизни, занимаясь радио.
За  это время  сменил несколько позывных, первый получил ещё, сдав экзамен, на Украине, ну а сегодняшний сигнал может дать информацию о том, где я  проживаю и  насколько высоким является мой разряд радиолюбителя. Мои позывные: радио – анна – девять – иван – йот – ра. «РА» обозначает «Россия», а «йот» – «Ханты-Мансийский автономный округ-Югра».    
– Что даёт вам такое общение в эфире?    
– Такое общение  всегда считалось свободным и за многие десятилетия своего существования обрело свои правила, если хотите, свой кодекс чести.
Ну скажите, где можно было бы запросто пообщаться с нападающим киевского «Динамо» Сергеем Ребровым? Или с космонавтами, которые  находятся на орбите? Немало арабских шейхов увлечены радио, король Иордании Хусейн разделял  этот интерес  и имел свой позывной в эфире. Немало нефтяных магнатов  мира имеют свои любительские радиостанции и с ними можно пообщаться в эфире. Когда американцы воевали в Ираке, общался с офицерами армии США, их так готовят к боевым условиям, что они могут выходить в радиоэфир.  Никогда не говорим мы о политике, религии или экономике, делимся только  житейскими новостями.
Нередко на связь со мной выходят космонавты, просят пронаблюдать за поведением радиоволн или заранее предупреждают о том, что с орбиты передадут изображение. В благодарность они потом присылают письма. От  американского аэрокосмического агентства НАСА приходила грамота с благодарными словами, от американского астронавта – его фотоснимок в скафандре, сделанный перед стартом. Получать такие послания приятно. С радиолюбителями  обмениваемся открытками, у меня дома целая коллекция почтовых карточек, пришедших на мой адрес с разных уголков мира.
Интерес к радио поддерживают  увлеченные люди. И увлечённые же люди понимают друг друга с полуслова. Помню, как помог мне перевезти из города радиомачту начальник одного из городских предприятий, занимающихся установкой ЛЭП. Его сотрудники разобрали её и доставили затем в Излучинск. Меня тот начальник понял с полуслова, сказал: я увлечён спелеологией, ты – радио, знаю, как непросто выдерживать преданность своему главному интересу жизни.
Эта мачта стояла в городе на участке, который занимала когда-то районная инспекция ГАИ. Потом списали её и, вполне возможно, что отправили бы на металлолом. Я записался на приём к  главе Нижневартовского  района Борису Саломатину,   попросил эту мачту отдать мне для занятий радиоспортом. И он не отказал. Он тоже понял моё увлечение, поддержал его.      
К слову же, немало людей, живущих ныне в отдаленных местах, скучают об обычном радио. Вспоминают, как когда-то запросто принимали на свой приёмник радиостанцию «Маяк», в тайге или в открытом море его  передачи, шедшие в эфир, радовали и согревали душу. Теперь  многие радиостанции перешли в электронный формат, однако сигналы их часто недоступны в глубинке. Но не везде в мире закрылись вещательные радиостанции, в Китае, например, их работу финансирует  правительство, они действуют.
Бывает, что сутки, а то и двое  молчит радиоэфир. Понимаешь, что не может этого быть, кто-то всё равно должен на связи  находиться.  Ничем не можешь объяснить это радиомолчание. Радио хранит свои тайны. Но и подпускает к ним самых преданных и увлеченных.      
Михаил РУДАКОВ