Химия жизни учителя с большой буквы

У Антонины ГРИБЕЦКОЙ удивительная биография. Она прошла путь от рядового педагога до директора школы. За все эти годы у Антонины Дмитриевны сложился свой взгляд на роль школы в нашем обществе. Её умению общаться с подрастающим поколением и взрослыми людьми стоит поучиться. С недавнего времени Антонина Грибецкая возглавляет Общественный совет района. А в этом году её имя занесли на районную Доску почёта.

– Вы окончили химико-технологический институт в Днепропетровске и не думали, что станете педагогом. Тем не менее пришли в школу и начали учить детей. Как это всё-таки случилось?

– Родной институт я вспоминаю с благодарностью. В него можно было поступить, даже не зная хорошо химии, но именно в его стенах могли привить и воспитать интерес к этой науке. Первая половина дня наших занятий была посвящена теории, а после обеда мы работали в лаборатории, проводили опыты. Моя специальность – «Химик-инженер электрохимических процессов». После окончания института я вернулась в родной город Кировоград и начала работать на заводе сельскохозяйственных машин.

В моём цехе изготавливали и наносили покрытие на детали машин. Делалось это для того, чтобы на пути в Африку, куда шли поставки, и по прибытии на технике не появилась ржавчина. Моя задача была отследить, насколько качественно сделана работа. Общаться приходилось с рабочими, а они на замечания отвечали бранью. Я никогда не опускалась до такого уровня, разговаривала с людьми спокойно, не реагировала на их грубые ответы и терпеливо повторяла свою просьбу. И меня, что очень важно, эти рабочие слышали. Такой опыт общения пригодился многие годы спустя, когда стала руководителем.

О том, чтобы я перешла в школу, заговорил муж. По образованию он учитель физической культуры, в отпуск уходил всегда летом. Я, как правило, могла рассчитывать на отдых только осенью или весной, так составляли график на заводе. К тому же у инженеров, в отличие от педагогов, отпуск был в те времена короткий, всего 18 дней. У нас с мужем не совпадали отпуска, а так хотелось это время провести вместе.

В Кировограде был педагогический институт, однако в его стенах не готовили учителей химии. Поэтому в городе несложно было устроиться учителем по этой специальности. Я пришла работать в школу, и мне там очень понравилось.

Все предметы в школе, включая химию, вели на украинском языке. В начале первой четверти завуч мне сказала: можете объяснять детям материал, прибегая к помощи русского языка, но через месяц вы должны преподавать по-украински. В русской школе, которую я окончила, мы изучали украинский язык, со многими сверстниками я и так общалась на нём, поэтому нетрудно было перестроиться. Так, уже в октябре я рассказывала моим ученикам о свойствах кисеня (кислорода) и воденя (водорода).

Помню, когда пришла в школу в первый раз в качестве учителя и заглянула в учебник по химии, подумала: я же так много знаю, расскажу детям намного больше, чем здесь написано. Когда в конце первой четверти мои дети написали контрольную работу, увидела: на пятёрку никто не знает, на четвёрку – лишь несколько учеников, у остальных – тройки и даже двойки. Завуч школы мне объяснила тогда: детям не нужно столько знать, им надо давать учебный материал в рамках школьной программы. Я учла это замечание. Но с той поры шучу: тогда я хорошо знала химию, но не умела учить, а теперь я умею учить, но химию знаю далеко не на том уровне, какой был у меня по окончании института.

Уже работая на Севере, я заочно училась в Тобольском педагогическом институте. Для работы в школе необходимо было педагогическое образование.

– Как вы оказались на Севере?

– В те времена большой проблемой было получить квартиру от государства. Мечтали с мужем, как и все молодые семьи, о кооперативной квартире. Стали подыскивать варианты для переезда на новое место, где, как нам казалось, могла решиться наша жилищная проблема. К тому времени родилась наша старшая дочь, семья увеличилась…

В 1978 году мы оказались в Нижневартовске. Поскольку состояла в партии, была обязана платить членские взносы. А как их платить, если нет работы и, соответственно, заработной платы? Я обратилась тогда в городской комитет КПСС, и нас с мужем направили на работу в Зайцеву Речку. Устроилась в поселковую школу учителем химии, а поскольку часов было немного, то вела также физику и черчение. Учить детей было нетрудно, поскольку эти дисциплины также изучала в институте. Супруг Борис Николаевич стал вести занятия по физкультуре, а кроме того, организовал в школе секции по боксу, волейболу и национальным видам спорта.

– Антонина Дмитриевна, сложно было привыкнуть к сельскому быту, да ещё в глубинке? Ведь приехали из большого города.

– Среди тех, кто приехал вместе с нами в Зайцеву Речку, были и такие, кто считал дни, оставшиеся до отъезда. Мы же сразу стали обживаться на новом месте. Не имели представления о том, как надо заниматься огородом, были типичными «детьми асфальта», выросшими в городе. Здесь же на своём опыте узнали, что если не вырастим картофель или капусту, то не будет у нас запасов на зиму, потому что те овощи, что привозили в посёлок на вертолёте, направлялись в первую очередь в школу, детский сад и больницу, на продажу практически ничего не оставалось. Спустя какое-то время мы завели поросят. Научились заготавливать впрок мясо, солить сало.

– Два года назад на дне рождения Зайцевой Речки увидел на выставке копии документов начала 80-х годов, под которыми стояла ваша подпись как председателя поселкового совета. Наверное, непросто было освоиться в новой роли.

– Председателем поселкового совета меня избрали, когда мне было 27 лет. Не думала о том, что не справлюсь. Вспомнила слова мамы, которая учила ничего не бояться.

Ещё до того, как стала председателем совета, обратила внимание, что жители посёлка не всегда уважительно общаются друг с другом. Причину такого отношения зайцевореченцев я поняла, когда познакомилась в архиве с документами по истории посёлка: немалое число его первых жителей составляли те, кого сослали на Север по политической статье, среди них были те, кто жил и трудился на территории, оккупированной немцами в годы войны. У этих людей осталась обида на советскую власть, и, очевидно, её они переносили на общение с односельчанами посёлка. К тому времени, как я поселилась в Зайцевой Речке, они были уже людьми преклонного возраста. Я решила: у всех пожилых людей в Зайцевой Речке будут вспаханы огороды вне зависимости от того, по какой причине они оказались в своё время на Севере. Жители посёлка приходили ко мне потом недовольные: бывшему врагу помогаете. «Какой же он враг? – отвечала я им, – он передвигается-то с трудом на одной ноге. Почему вам его не жалко? Вы же по соседству живёте»

Вторая проблема, которую решила, была связана с продажей мяса в местном магазине. Так свободно, как сейчас, оно не поступало в продажу, завозили его на вертолёте. Мясо скупали работники пилорамы, они даже останавливали работу, чтобы поскорее оказаться в магазине. И мяса они брали столько, сколько хотели. Учителя, медики с возмущением говорили мне: когда мы заканчиваем свою работу и заходим в магазин по пути домой, ничего уже нет. Я распорядилась тогда в одни руки давать по два килограмма мяса. Не все были довольны моими жёсткими мерами, но потом, когда переехала с семьёй из Зайцевой Речки, жители посёлка вспоминали об этом с благодарностью.

Долго не была с той поры в Зайцевой Речке. Но в конце прошлого года, когда приезжал в посёлок митрополит Павел, вновь побывала там. Приятно было увидеть комфортный и красивый посёлок. Когда там жили, мечтала, чтобы были в посёлке нормальные дороги. Мы ведь постоянно были заняты тем, что приводили в порядок улицы, по которым проезжали лесовозы: подсыпали гравий на проезжую часть, выравнивали её, чтобы не тонули в грязи другие машины. А теперь все улицы в Зайцевой Речке асфальтированные, чистые.

– В общеобразовательной школе номер два вы трудитесь с самого её открытия в 1996 году. Помните, как начинали работать в её стенах?

– Первого сентября мы провели в тот год торжественную линейку перед будущей школой. Но поскольку строительство не было завершено, то первые месяцы учились в общеобразовательной школе № 1. В первую смену занимались её ученики, а во вторую мы вели уроки с нашими детьми.

В марте 1997 года переехали в корпус школы, который сдали строители. Занятия по физкультуре стали проводить в школьном коридоре. Учителя, заставшие то время, признавались мне: от постоянных команд учителя физкультуры, что звучали за дверью, им самим хотелось подхватить вслед за ним: раз-два! раз-два-три!

С самого начала к нам в школу пришли творчески, нестадартно мыслящие педагоги. Это были времена, когда не существовало единой учебной программы в стране, приходилось самим её разрабатывать. Ученики выбирали для себя те предметы, которые им особенно были нужны при выборе будущей специальности, а мои коллеги писали и успешно защищали в педагогическом институте программы по углублённому изучению тех или иных предметов. Наша школа стала первой в районе, где педагоги получили учёную степень, сегодня уже три наших учителя являются кандидатами наук. Я сама работала над диссертацией, готовясь к её защите, выезжала в Москву, где встречалась с ведущими педагогами страны.

С самого начала у нас в коллективе сложились нормальные деловые отношения. Это очень помогло мне, когда сама стала директором. Подспорьем стал опыт работы на заводе, где чётко было расписано, кто и за что отвечает.

– А как вы стали директором школы?

– Мой предшественник был замечательным педагогом, однако у него никак не получалось найти общий язык с коллективом. Когда он уезжал из Излучинска, встал вопрос о его преемнике. Я входила в ту пору в состав Общественного совета районного управления образования, предложила несколько кандидатур на пост директора. В итоге это место предложили мне самой.

Посоветовалась с мужем, он сказал: конечно же, попробуй. С тех пор прошло шесть лет, и, оценивая время, прожитое в новом качестве, могу сказать: ни за что бы не согласилась стать директором, если бы речь зашла о другой школе. Ну а здесь – решилась.

– Вы ведь не только руководите коллективом, но и общаетесь с родителями, детьми.

– Ещё работая завучем, долго не могла понять, почему мои коллеги столь чувствительно реагируют на вежливый, но твёрдый тон. Проанализировав это, поняла: каждый учитель – это руководитель, он руководит на уроке небольшим коллективом: входя в класс, подчиняет своей воле детей, решает, когда они должны открыть тетради, когда слушать и когда отвечать. А раз педагоги – это руководители, то с ними и нужно общаться на таком же уровне.

С коллегами говорю уважительно. Никогда не позволю себе кого-либо унизить. В таком ключе выстроена и работа в школе. Я благодарна всем педагогам за их преданное отношение к нашему общему делу. Зарплату, считаю, мои коллеги получают вполне нормальную, но это благодаря тому, что трудятся они на полторы-две ставки.

Печалит, что утрачивается связь поколений между учителями старшего возраста и их молодыми коллегами. И хотя мы организовываем школу молодого педагога, где участвуют опытные учителя, стараемся дать мудрый совет в обычном будничном ритме, – всё равно ощущается разрыв между поколениями, нить, их связывающая, становится, к сожалению, всё тоньше.

Не всегда гладко складываются у нас отношения с родителями, особенно с теми, кто помоложе. Немало в наше время детей из неполных семей, бывает так, что мама уезжает на работу рано утром и возвращается домой поздним вечером, ребёнок целый день предоставлен самому себе. Есть родители, готовые купить ребёнку дорогую вещь, при этом они совершено не интересуются, как учится их сын или дочь. Часто родители и дома практически не общаются между собой, предпочитая соцсети. Нередки случаи, когда брат или сестра безразличны друг другу, стоит только завести разговор об учёбе. «Пусть сам или сама себе помогает», – говорят они мне в ответ. Мы много об этом говорим с родителями: отмечаем, что если в семье не заложено уважение друг к другу, взаимовыручка, то школа бессильна что-либо изменить. «Мы все хотим, – говорю я, – что-то получать от жизни. А что мы даём взамен? Чтобы получить добро, частичкой его надо и самому поделиться с другими».

– Вы преподаёте химию. Откройте секрет: почему этот предмет не очень любят?

– Предмет считается очень сложным. Программа предполагает большую информативность, и даётся немного времени, чтобы усвоить все знания в ходе освоения каждой новой темы. По этой причине по химии успевают только те дети, которые сами добросовестно выполняют домашние задания. Если в восьмом классе школьник не выучил символы или формулы, то в девятом уже не остаётся времени, чтобы вернуться к этим темам и повторить их. Сложнее всего химия даётся детям с гуманитарным складом ума. Чтобы они всё-таки поняли новую тему, я прибегаю к сравнению и примеры беру из жизни. Мир атомов и молекул – это те же отношения между людьми в обществе. Есть люди щедрые – это металлы, отдающие электроны. А есть скупые – это окислители, которые к себе только присоединяют. Есть люди сытые, довольные жизнью, с машинами, квартирами, которые никому ничего не отдадут, – это инертные газы.

Я считаю, что помочь в освоении химии могут только злые тётки. Химик и должен иметь такое жёсткое, прагматичное понимание своего предмета. Заметьте, что немало людей из числа химиков пробиваются в жизни, делают успешную карьеру. Живой пример – легендарная Маргарет Тэтчер, бывший премьер-министр Великобритании. Она по образованию химик.

– Антонина Дмитриевна, часто вспоминаете малую родину?

– С Украиной связаны первые 26 лет жизни. Там окончила институт, там начинала работать. Оттуда приехала на Север вместе с мужем. Одна дочь родилась там, сейчас она трудится учителем истории в нашей школе, младшая появилась на свет уже здесь, окончила факультет иностранных языков, живёт сейчас в Санкт-Петербурге.

На родине не была уже более двадцати лет. Часто вспоминаю отца, он был военным лётчиком, служил на Дальнем Востоке. Вспоминаю маму, она была учительницей, свой сильный и волевой характер, наверное, передала мне. Часто вспоминаю бабушку, у которой жила и училась, пока родители жили в дальних гарнизонах. Мне бы очень хотелось встретиться с друзьями студенческой поры, пообщаться. Вспоминаю город, в котором прошла студенческая юность, улицу Карла Маркса, которая тянется от железнодорожного вокзала до нашего химико-технологического института, вспоминаю острова на Днепре. Но родным уже считаю наш северный край, где столько лет живу и работаю. Его и две мои внучки считают родным. Одна из них – врач, окончила в Омске медицинскую академию, вторая только поступила в колледж технологии и дизайна. Я очень радуюсь их успехам.