Уже не лихие

Кем стали сургутские мальчишки-скинхеды из начала нулевых

Сургут. 2000-е. Скинхеды. Об этой неприглядной главе в истории города не любят вспоминать. Бонусов она нам точно не добавляет, но этнические националисты были. Проводили «зачищающие» рейды. Дрались. Боролись за кем-то навязанные идеалы. Как им казалось тогда: помогали очищать город от чужих и сохраняли спокойствие среди местных. В группировки входили молодые крепкие подростки. И, конечно, наставляли их взрослые дяди. Те самые скинхеды выросли. Живут и работают среди нас. Заводят семьи, бизнес, строят карьеру в градообразующих предприятиях и помнят, что выросли в городе, который совсем не похож на современный Сургут. Здесь они готовы воспитывать своих детей, в том бы побоялись... себя же молодых. Один из тех самых мальчишек-скинхедов – коренной сургутянин Павел Поташников. Из субкультуры он вышел по собственному желанию. Сегодня в родном городе Павла знают как отличного барбера и одного их самых востребованных мастеров стрижек.

«Я очень рано ушел на улицу»

Родился в Сургуте, вырос в 25-м микрорайоне. Он из благополучной семьи. Большой вклад в его воспитание внесли бабушка и дедушка. Но шустрого крепкого Пашку так и тянуло на улицу – жить по пацанским правилам. Кто сильнее, за тем и правда. Сильнее тогда были группировки скинхедов. Бритые головы, тяжелые ботинки (чтоб пинать посильнее) – все по классике жанра. Паша проникся идеологией движения, казалось, борются за благое дело, за порядок, за чистоту нации.

– Когда я попал в движение, мне было лет двенадцать. Движение скинхедов в Сургуте зародилось во время, когда эта тема пошла по всей стране – с конца 1990-х до начала 2000-х. В это время у нас, на районе, все знали, что после шести вечера на улице лучше не гулять. Мы выходили и патрулировали окрестности. В период с 2000 по 2002 годы стали появляться обширные подразделения – группировки. Молодежь дурная была. Ну а что, делать тогда в Сургуте было особо нечего. Я вот пытался куда-то свою энергию направить, заняться плаванием, каратэ, на лыжах или коньках кататься, но альтернативы улице не было. В таких условиях «воспитанием» молодежи занялись люди из деструктивных организаций, – признается Павел.

«Русские же не обманывают друг друга?»

Какие спорткомплексы, школы искусств и уж тем более технопарки? Вместо дополнительного образования школьники и студенты спешили на рынки. Те, что ушли в историю. С вещевыми палатками и торгашами, большинство которых – выходцы из республик Кавказа и стран ближнего зарубежья. Покупателей там всегда было много, как в современных ТРЦ. Поэтому скинхеды вели себя мирно, разве что с вызывающим видом расхаживали вдоль торговых рядов. Это был вызов. Мол, смотрите, кто в городе хозяин. Я – молодой, сильный, местный. И братаны-славяне, что за мной стоят.

– Я даже помню, мы на рынок заходили в скинхедовской одежде: подвернутые штаны, ботинки здоровые. Естественно, те, кто там работал, смотрели на меня так, что готовы были накинуться. Но мне было не страшно. Идеология была такая. Манипуляция. Когда молодежи делать нечего, то появляются те, кто скажет: «Пойдемте драться!». Пацана легче спровоцировать на какие-то незаконные действия. Тебе внушают, что за всем этим движением стоит благая цель. Оправдывают насилие. И ты свято веришь. Русские же не обманывают друг друга, да? Но когда лично я стал взрослеть, вникать в суть этой субкультуры, то со многим был не согласен. Драться под определенными лозунгами я был не готов. Тогда я и отошел от этого движения. Больше я ничего делать под не близкой мне идеологией и уж тем более лозунгами не буду. Тем более наносить на свое тело фашистские знаки. Я вырос с бабушкой и дедушкой, и все-таки вот это важное воспитание внутри семьи в определенный момент сыграло. Я знаю историю страны, я знаю, кто такие фашисты, националисты. Несмотря на то что у меня много татуировок на теле, но я бы никогда не нанес свастику. Когда я отказался от участия во всем этом, никто меня силой не держал, отношение ко мне не изменилось. Просто у меня было свое мнение. Я вырос.

Короли Сибири

Павел Поташников дней сегодняшних тоже известен в пацанских кругах, только теперь благодаря своими профессиональными навыками. Павел один из самых востребованных барберов Сургута.

– У меня есть клиенты и знакомые совершено разных национальностей. Русские, украинцы, армяне, чеченцы… Это нормальные адекватные люди, которые смогли многого достичь. Но они никогда об этом не говорят, не кичатся и зачастую очень простые в общении. Они здесь выросли, так же, как и я.

Именно общение Павел больше всего ценит в своей работе. Считает, что хороших барберов много, но клиенты идут не только за ровной бородой и стрижкой. Мастер должен быть еще и личностью. Образованным, увлекающимся, умеющим слушать и самое главное – со своим мнением. У Павла изначально было желание быть полезным. Не просто сидеть в офисе, а делать своими руками что-то нужное. Он долго искал свое предназначение. Успел побыть водителем, сварщиком, оператором.

– Внутри меня всегда были протесты. Хотел быть полезным и работать в прямом контакте с человеком. Разговаривать. Может, какое-то мое слово повлияет на его жизнь. Или самочувствие. Я чувствую энергетику человека, и мне это нравится.

Развивался Сургут, развивался Павел. Превратился в настоящего сибирского богатыря. Три месяца назад открыл свой барбершоп Kings of Siberia.

– Потому что я люблю историю, уважаю свою страну. Поэтому такое название. Логотип медведя сам нарисовал. Накидал эскизы редактору. И по дизайну внутри сами все придумали и ремонт сделали. Тематика дизайна связана с историей России. У нас нет глянцевых журналов, только книги по психологии, философии, отечественной истории. И чувствую себя здесь комфортно. Салон – это моя душа.

Комфортно Павлу Поташникову жить в родном Сургуте начала 2020-х. В городе, где молодым людям предоставляют возможность развиваться творчески, получать хорошее образование и заниматься спортом, а не искать приключения на улице. Свое прошлое он не скрывает. Пашка был типичным ребенком своего времени. Теперь он житель многонационального города, где люди совершенно разных кровей поняли, что жить в мире и согласии куда лучше.