Меня долго считали сыном врага народа

Сургутянин и жертва политических репрессий Владимир Романов о том, как он жил «вне закона» и почему его нужно причислить к «Детям войны»

Владимир Михайлович Романов относится к категории пострадавших от политических репрессий. Последнее время он добивается, чтобы его и других людей, попавших в аналогичную ситуацию, признали «Детьми войны». К «Детям войны» в Югре относятся неработающие пенсионеры — дети участников Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., погибших, умерших или пропавших без вести в годы войны. Сегодняшний очерк — о том, как признать права без вины виноватых и обвиненных в том, что они всего лишь дети политических жертв режима

«Если бы отец погиб на фронте, фашисты убили его, меня бы признали, как «Дитя войны». А то, что наши убили ни за что — не считается? Почему такая несправедливость? — задается вопросом Владимир Михайлович. — Понимаете, я же во время войны ходил в школу. Тем, у кого отцы воевали на фронте, полагались кое-какие льготы. А я считался сыном врага народа, мне ничего не полагалось. Сейчас мне не нужны деньги, речь совсем не о них — я получаю хорошую пенсию. Но мне обидно: все мы были детьми в войну! И все тяготы на равных прошли».

Владимиру Михайловичу 84 года. Он родился 12 марта 1936 года в Кемерово. В Сургуте живет с 1969 года. Ветеран труда, награжден медалью за освоение недр, признан пострадавшим от политических репрессий, инвалид III группы.

Мама нашего сегодняшнего героя — Анна Кузьминична Суходолова, в 1932 году потеряла своего первого мужа, который умер от тифа, бушевавшего в то время в Кузбассе. Она осталась одна с трехмесячным ребенком на руках — сводным братом Владимира Михаилом.

В 1936 году в Кемерово ее познакомили с Михаилом Романовым — старшим буровым мастером в углеразведке. Молодые поженились, и в 1936 году родился Владимир Михайлович. А уже в 1937 году его отца в семье не стало…

«К моей теще пришла женщина, которая призналась, что это она обвинила моего отца в измене Родине. Якобы он плохо отзывался о Советской власти, — рассказывает Владимир Михайлович. — Отец раньше дружил с этой женщиной, но потом женился не на ней, а на моей маме. И тогда ему вот так отомстили».

Письмо попало в КГБ, когда по всей стране искали врагов народа. Донос отверженной женщины сработал. Главу семейства Романовых забрали. По документам — за проведение контрреволюционной пропаганды и агитации, оказание помощи международной буржуазии и участие в контрреволюционной организации.

— Получается, вам был год от силы, и вы отца даже не помните?

— Совсем не помню. Мама рассказывала, что когда они играли в лото, отец всегда брал меня на колени, и я раскидывал им пятаки…

Матери Владимира Михайловича сказали, что ее мужа осудили на десять лет лагерей без права на переписку с родными. В их квартиру сразу же подселили другую семью с детьми, выжав Анну Кузьминичну с сыновьями. Ей пришлось уехать к отцу в село Бурлаки Кемеровской области.

«Мама потом в колхозе работала. Всю жизнь работала. Где побольше платят — она туда», — вспоминает наш герой.

Через десять лет, в 1947 году, в поисках мужа Анна Кузьминична написала Лаврентию Берии, который в ту пору курировал работу МВД. Но ответа не получила. Семья решила, что Михаил-старший сгинул в лагерях. Почти через десять лет — в 1956 году, через три года после смерти Сталина, семье Романовых сообщили, что глава семейства скончался в лагере от саркомы позвоночника.

Через полвека после ареста, в 1994 году, вскрылась вся правда. Михаила Романова расстреляли в том же году, когда забрали из дома — в 1937-м. Через 57 лет его посмертно реабилитировали. Он похоронен где-то под Кемерово. Точного места семья не знает.

«У дедушки в селе я отучился 10 классов, потом окончил Горный техникум, — рассказывает Романов. — С 1956 по 1959 год служил в армии во Владивостоке, в морской авиации в гвардейском полку. Вернулся в Кузбасс, и там десять лет отработал механиком на угольном разрезе».

Там же герой нашего очерка познакомился с женой Ниной Михайловной. Она была дочкой давней подруги его мамы. «Мама позвала сходить с ней к Дуняше — подруге детства. У нее была дочь Нина. Она уже в школе тогда работала, — вспоминает Владимир Михайлович. — И вот, у мам был свой разговор, а у нас свой. Мне 24 год шел, думаю, жениться бы надо!»

В 1960 году молодые поженились и заехали в двухкомнатную квартиру, которую главе новоиспеченной семьи дали на работе. «Там и детей нарожали с Ниной — дочку и сына. Жили мы чудесно!» — делится рассказчик.
В 1969 году семья переехала в Сургут. Здесь Владимир Михайлович до самой пенсии, до 2004 года, беспрерывно трудился в Управлении механизации №3 ОАО СНГ. Прошел путь от механика до начальника участка. А Нина Михайловна много лет преподавала в школе №10 иностранные языки. Она умерла три года назад.

Сегодня Романов живет один. Его навещают дочка и внук. Владимир Михайлович занимается дачей, читает газеты, в том числе «Новый Город». И мечтает, чтобы власти Югры услышали его, и признали таких же, как он — детей репрессированных — еще и «Детьми войны».