За что? Нет ответа…

1930-е. Чем-то злым и страшным веет оттуда, сквозь десятилетия. Голод. Нищета. Насилие. Слёзы униженных. Толпы беспризорных детей. Всё это было в первые двадцать лет после становления советской власти, и не вычеркнешь со страниц истории нашего государства. Всё это умножилось в 1937-1938-х, когда уже к «привычным» репрессиям добавились массовые.

30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. Дата, которой не должно быть в принципе. Любой здравомыслящий человек сегодня, оглядываясь в прошлое, содрогается от ужаса содеянного его предшественниками или же над его предками. На одной земле живут потомки тех, кто стрелял и истязал без суда и следствия, и тех, чей род всё-таки не удалось искоренить до конца.

30 октября 1974 года по инициативе нескольких узников мордовских и пермских лагерей был впервые отмечен День политзаключённого. Сидельцы приурочили к нему совместную массовую голодовку и выдвинули ряд требований к властям. С тех пор эта акция стала ежегодной. В 1987 г. прошли демонстрации во многих городах СССР. 30 октября 1989 года около трёх тысяч человек со свечами в руках выстроились вокруг здания КГБ.
18 октября 1991 года было принято постановление Верховного Совета РСФСР «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий». Так 30 октября стал официальной памятной датой в календаре. В этот день все, чьи предки пострадали от несправедливых обвинений, гонений и ссылок, арестов, пыток и расстрелов, зажигают свечи памяти и кладут цветы к подножию памятников без вины виноватым. В Кондинском районе такой мемориал есть в Ягодном.

Антисоциальных – в Сибирь

Для Конды этот день в первую очередь – дань памяти спецпереселенцам. Они стали первыми жертвами политических репрессий, ещё до Большого террора. Как известно, в нашем районе шесть посёлков были выстроены руками сосланных в наши края бедолаг, которых новая советская власть посчитала недостойными их прежних мест обитания. Сибирь испокон веков была местом ссылки для неугодных. В суровых северных условиях должны были выхолаживаться крамольные мысли из их голов…

Вообще, начало спецпереселенчеству положило постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Но ещё в конце 1929 – начале 1930-го в Кондинский район привезли первую партию горемык. На правом берегу озера Туман достаточно быстро выросли Лиственичный, Мало-Новый, Ягодный, Сумпанинский, Совлинский и Дальний. Здесь поселились те, кого изгнали из родных мест. Униженные, оборванные, простуженные и обмороженные добрались они до нашего края, где их ждал тяжкий труд в лесу от рассвета до заката, на пределе человеческих сил, злобные коменданты и косые взгляды. К чести коренных кондинцев, большинство из них с жалостью отнеслись к несчастным пришлым – так гласят сохранившиеся до наших дней воспоминания свидетелей тех лет. Хотя помогать спецпереселенцам было строжайше запрещено, но местные жители тайком это делали.
Местных запугивали спецпереселенцами: мол, это, воры, бандиты, плохие люди в целом. Мол, они достойны только самого жестокого к себе обращения. Вроде скота. Дети переселенцев даже учились отдельно от коренных кондинцев. И учителя, и медработники у несчастных были из их же числа – ссылали-то целыми семьями, без оглядки на пол, возраст и профессию, а в Сибири все пригодились. Помимо сельской интеллигенции, ссылали лучших крестьян, умеющих рационально вести хозяйство и трудиться, как следует. Их признавали кулаками, антисоциальными элементами, не имеющими права ни на что в новом советском мире.
Сегодня историки называют истинную причину переселения лучших представителей крестьянства в Сибирь. Дело не в том, что так называемые кулаки были опасны сталинскому режиму, а в том, что возникла необходимость развития экономики Сибири. Словом, спецпереселенцев использовали как дешёвую рабочую силу. Стране нужно много леса? Получи, страна, брёвнышки из сибирской тайги, на своём горбу вывезенные «антисоциальными элементами»! В Сибири отчего-то впустую простаивают километры земли, которую можно вспахать и засеять? Пожалуйте, кулаки, в непаханую тайгу, трудитесь так, чтобы порадовать страну сибирским хлебом…

По данным на 1 июля 1941 г., в Кондинском районе проживали по шести спецпосёлкам 2785 человек. Но с началом Великой Отечественной войны в Кондинский район стали прибывать партии особенных переселенцев – определённых национальностей. Так Конда пополнилась финнами, калмыками, немцами из Поволжья, украинцами, молдаванами. По данным на 21 сентября 1942 г., наш район принял 1600 новых жителей некоренных национальностей. Причём их расселили по разным населённым пунктам. Так, 88 человек обосновались по воле судьбы в Болчарах, 112 – в Нахрачах, 66 – в Учинье, 116 – в Шаиме, 1224 – в Леушах.
Многие уроженцы тёплых краёв навсегда прижились в холодной Сибири. Дети росли, оканчивали здесь школы, создавали семьи с местными жителями. Не было отмечено ни одного конфликта на межнациональной почве, вот бы современным людям поучиться этому! Но большинство вынужденных спецпереселенцев из национальных республик и областей всё-таки вернулись на малую родину, когда им это было дозволено.
Всего в сталинские годы 3,5 млн человек было репрессировано по национальному признаку. Общее число лиц, подвёргшихся репрессиям без суда и следствия, составляет 6,5-7 млн человек.

К слову, послевоенные годы не остановили жернова, методично перемалывающие без вины виноватых. Но здесь репрессиям подверглись, в основном, военные, вышедшие из окружения, оказавшиеся в фашистском плену, и простые жители, которым выпало на долю быть угнанными на работу в Германию или жить «под немцами». В 1960–1980-е гонениям подвергали за диссидентство (инакомыслие). За период с 1967-го по 1971-й КГБ выявил более трёх тысяч группировок «политически вредного характера».
Реабилитация жертв политических репрессий началась в СССР в 1954 году. В середине 1960-х её прекратили, а возобновили в конце 1980-х. В октябре 1991 г. вышел закон «О реабилитации жертв политических репрессий», предусматривающий восстановление гражданских прав, обеспечение посильной компенсации за нанесённый моральный и материальный ущерб лицам, подвергнутым репрессиям на территории Российской Федерации с 25 октября 1917 года». 14 марта 1996 г. вышел указ президента РФ «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий».

Враг народа – к стенке

После того, как в начале 1930-х раскидали крестьян по Сибири, а неугодных интеллигентов (кстати, слово это считалось сродни ругательному) и поголовно священнослужителей – по лагерям, можно было бы немного выдохнуть и научиться жить в новых условиях. Но, видимо, чаша страданий нашими предками была испита не до конца. Пришёл 1937 год. Год начала Большого террора.
1937-1938 годы – это пиковое время всех советских репрессий. По официальным данным, по политическим обвинениям тогда было арестовано более 1,5 млн человек, 1,3 млн осуждены внесудебными органами, около 700 тысяч – расстреляны. В обиходе советских граждан появилось понятие «враг народа». Такой статус могли приклеить кому угодно. Видный политический деятель, врач, учитель, инженер, рабочий завода или пастух из колхоза – всё одно. Обвинения были сфабрикованы, показания выбиты пытками. Машина репрессий набирала обороты. Мужчин расстреливали. Жён «врагов народа» заключали в лагеря. Детей отправляли в специализированные лагеря-колонии или в детские дома особого режима.
«С 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников», – так гласил известный приказ №  00447 за подписью народного комиссара внутренних дел СССР Николая Ежова. С него в стране начался Большой террор. Немедленному расстрелу подлежали 70 тыс. человек, аресту – 270 тыс. Аресты и узаконенные убийства приняли массовый характер.
Что послужило отправной точкой подобных действий? По мнению кандидата исторических наук и руководителя проекта «Открытый список» Людмилы Лягушкиной, здесь две основные причины. Первая – желание подготовиться к войне. Международная обстановка ухудшалась, в Испании шла гражданская война, и советские власти боялись мнимой «пятой колонны». Вторая – желание «окончательно» и в корне изменить советское общество, освободив его от «неблагожелательных элементов». Это также могло быть связано с пониманием того, что спустя 20 лет после революции общественного единения так и не удалось добиться.
Доктор исторических наук Олег Хлевнюк солидарен с коллегой. «Информация о пораженческих настроениях и других «антисоветских проявлениях», в том числе о настоящих антиправительственных демаршах, поступала Сталину постоянно, все годы его нахождения у власти. Однако в 1936-1937 гг. изменился международный контекст. Реальная, а не вымышленная угроза большой войны была очевидным фактом. Именно эта угроза, судя по всему, имела для Сталина принципиальное значение», – пишет он.
Террор пошёл до самых низов общества. Был разработан план операции, назначенной на август-декабрь 1937 г. Для каждой области и республики советского государства устанавливались количественные задания на расстрелы и заключение в лагеря. Такой обычный советский план: зерна сдать – столько-то, древесины – столько-то, расстрелять людей – столько-то. И руководители на местах бросились исполнять, лишь бы самим не попасть под раздачу пуль в затылок…
Монашку – расстрелять
В 1937–1939 гг. в Югре было арестовано по ложным обвинениям свыше 900 человек. В Кондинском районе –124 (110 – ссыльные). Из них 12 женщин. Среди них – моя родственница, тётя моей бабушки. За что – никто не знает. Враг народа. Расстрел и точка. Вообще, по статистике, расстрелянные в годы Большого террора – это, как правило, мужчины. Женщины составляли не более 8%, в основном, монашки.
Афанасия Сафроновна Шилова родилась в 1895 г. в Вятской губернии. В начале XX века все Шиловы перебрались в Кондинский район. Бабушка моя родилась уже в Рахте, и тётя Афанасия стала её крёстной. Женщина она была истинной веры, даже ушла в тобольский монастырь. Но, как известно, советская власть не любила воцерковлённых людей и всячески их преследовала. Опасаясь этого и не желая такого для сестры, к тому же монастыри уже порушили, мой прадед забрал Афанасию на Конду. Жили они тогда в Сатыге, Рахту пришлось оставить из-за строящихся вокруг посёлков спецпереселенцев (которым, кстати, мои предки активно и тайно помогали продуктами).
В Сатыге Афанасия жила скромно, трудилась пекарем. Но беда пришла внезапно. Подробности неизвестны, налицо только конфликт с власть имущим мужчиной и ложные обвинения в отместку. 25 сентября 1937 г. её арестовали. 5 декабря её осудила тройка Омского УНКВД, приговор – высшая мера наказания. 10 декабря 1937 г. Афанасию Шилову расстреляли в Тюмени. 4 января 1958-го – реабилитировали.
Всю жизнь моя бабушка Аполлинария Шилова с болью в сердце вспоминала трагическую судьбу любимой тёти. Возможно, она одна – расстрелянная женщина из Кондинского района. «В один осенний день приехали и забрали её, агронома Василия Наумовича Осинцева и единоличника Пантюшкина, – пишет в своих воспоминаниях Аполлинария Ефимовна. – Сам момент ареста я не видела – мы копали картошку на школьном огороде. За мной пришла мама. Я прибежала на берег, когда уже садились в лодку, сквозь слёзы не могла заметить, был ли у тёти хоть узелок с вещами. Увезли их в Ягодный, в комендатуру. Василий Наумович через несколько дней вернулся. Человек образованный, хорошо разбиравшийся в текущих событиях, уже наученный опытом переселенца, он смог доказать свою невиновность. Пантюшкина я встретила случайно где-то в конце 1970-х. Он отсидел 10 лет, но о судьбе моей тёти ничего не знал.
Не знали ничего и мы, вплоть до середины 1990-х. Тогда в газете «Тюменская правда» был опубликован список всех расстрелянных в Тюмени в 1937 году. Среди них – она… Обычно сдержанная, я разрыдалась так, что пришедшие дочь и сын еле успокоили. «За что расстреляли, за что?» – твердила я. Этот вопрос терзает мои душу и мозг до сих пор. Ведь отсидел и вернулся Пантюшкин, осталась в живых и хорошая знакомая семьи жительница Ягодного Ксения Меньшикова, тоже бывшая монашка».
«Действительно, за что?» – останется вопрос без ответа, когда на моём подоконнике 30 октября затеплится свеча памяти. Их будут миллионы по всей стране – маленьких огоньков – в память без вины виноватых, мучеников советской страны…

Врезка
Согласно закону «О реабилитации жертв политических репрессий», политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечение к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод.

Подпись под фото: Большая и дружная семья Шиловых, Афанасия – в центре верхнего ряда, д. Рахта, 1928 г.

Благодарю за помощь архивный отдел администрации Кондинского района